— Пока ты готовишься к постели, подумай обо всех способах, каковыми я намерен сегодня доставить тебе удовольствие. — Габриель заговорщически ей подмигнул, проведя пальцем по вырезу платья.

Джулия достала из чемодана нижнее белье и скрылась в ванной. Помнится, она даже растерялась, подбирая себе наряд для их брачной ночи. Она долго ломала голову, стараясь найти нечто такое, чего Габриель еще не видел.

В магазинчике на Ньюбери-стрит она нашла именно то, что искала: длинную ночную сорочку бордового цвета с низким вырезом. Но изюминкой этого наряда были широкие кружевные лямки, расположенные крест-накрест и тянущиеся по спине практически до ягодиц. Джулия купила сорочку, представляя, сколько удовольствия получит Габриель, когда будет ее раздевать. Вариантов раздевания было несколько.

Джулия не стала распускать волосы. Она слегка подкрасила губы и надела черные туфли на высоком каблуке, купленные специально для медового месяца. Закончив приготовления, она распахнула дверь ванной.

Габриель ее уже ждал.

Спальню освещали колеблющиеся огоньки свечей. Пахло сандаловым деревом. Тихо играла музыка. Подборка мелодий была другой, но не менее приятной.

Габриель оставался в белой рубашке и брюках, однако рубашку выпустил наружу и расстегнул почти до пояса. Носки он снял. Габриель протянул руку. Джулия подошла и обняла его за шею.

— Ты бесподобна, — прошептал он.

Он провел руками по спине Джулии, чувствуя сквозь кружева ее нагое тело и изо всех сил стараясь одолеть дрожь в руках.

— Я почти забыл, насколько ты прекрасна при свечах. Почти, но не совсем.

Джулия улыбалась, уткнувшись ему в грудь.

— Ты позволишь? — спросил Габриель, дотрагиваясь до заколок в ее волосах.

Джулия кивнула.

Мужчина попроще повытаскивал бы все заколки сразу, быстро освободил бы локоны и перешел к более приятному занятию. Но Габриель не был мужчиной попроще.

С невероятной медлительностью он водил пальцами по ее волосам. Обнаруженные заколки он вытаскивал по одной, освобождая прядь за прядью. Эта процедура длилась до тех пор, пока волосы целиком не закрыли плечи Джулии. Сама она уже изнемогала от желания.

Габриель взял в ладони ее лицо и пристально посмотрел ей в глаза:

— Я хочу услышать твои желания. Ночь целиком твоя. Повелевай мною.

— Никаких повелений, — сказала Джулия, дважды поцеловав его в губы. — Просто покажи, что ты любишь меня.

— Джулианна, я люблю тебя всеми четырьмя видами любви. Но сегодня — ночь торжества эроса. — Габриель страстно поцеловал ей плечи, затем встал сзади и начал гладить спину, проступавшую сквозь кружева. — Спасибо за твой подарок.

— Мой подарок?

— Это твое тело, соблазнительно наряженное только для меня. — Глаза Габриеля скользнули вниз. — И твои туфли. Наверное, после долгого дня ты мечтаешь поскорее их снять.

— Я и забыла, что на каблуках.

Габриель поиграл сережками в ее ушах.

— Почему ты их снова надела?

— Потому что я могла думать только о том, как бы поскорее заняться с тобой любовью.

— Я думал о том же. Целыми днями. Месяцами. — Габриель шумно вдохнул и стал ласкать ее обнаженные руки. — Я единственный мужчина, который видел тебя обнаженной во всем твоем великолепии и слышал, какие звуки срываются с твоих губ, когда ты удовлетворена. Твое тело узнает меня. Оно узнает мои ласки.

Габриель начал снизу. Он развязал бантик, скреплявший кружева, и они медленно, мучительно медленно начали расходиться под его пальцами.

— Ты нервничаешь? — спросил он, касаясь подбородка Джулии и поворачивая ее лицо так, чтобы видеть ее профиль.

— Есть немного.

— Я не стану торопиться. Более… энергичные игры начнутся потом, когда мы снова познаем друг друга. — Габриель посмотрел на пустую стену, и Джулия почувствовала, как ее обдало жаром предвкушения. — Я сгораю от желания, — признался он. — Все эти месяцы я ждал, когда же наконец смогу уложить тебя в постель.

Габриель повернул Джулию лицом к себе и бесцеремонно опустил лямки ее ночной сорочки. Шелк с тихим вздохом упал на пол. Габриель проводил его глазами.

Теперь Джулия стояла перед ним совсем нагая, прижав руки к бедрам.

— Восхитительно, — выдохнул Габриель, и его голодные глаза все с той же мучительной медлительностью принялись оглядывать каждый дюйм ее тела.

Не желая быть центром внимания, Джулия взялась за пуговицы его рубашки. Сбросив рубашку, она прижалась губами к его татуировке, целуя ему грудь, а затем довольно быстро сняла с него брюки.

Вскоре и на Габриеле не осталось одежды, и теперь степень его возбужденности проявлялась еще нагляднее и красноречивее. Габриель потянулся, чтобы поцеловать Джулию, но она задержала его.

Ее истосковавшиеся пальцы скользнули ему в волосы. Потом она стала заново познавать его тело, выказывая свое поклонение кончиками пальцев и губами. Лицо, рот, подбородок, плечи, рельефная грудь, мышцы живота. Его руки, бедра и…

Габриель схватил Джулию за руку, не позволив ее пальцам обвиться вокруг члена. Его губы замерли возле ее губ, шепча красивые итальянские слова. Джулия узнала строки, давным-давно вышедшие из-под пера Данте. Затем Габриель подхватил ее на руки, поднес к просторной кровати с балдахином и усадил на край. Сам он встал на колени.

— Откуда мне начать? — спросил он. Его глаза слегка потемнели, а руки скользнули по ее плоскому животу и остановились на бедрах. — Подскажи мне. — (Джулия торопливо втянула воздух и покачала головой.) — Может, отсюда? — Габриель подался вперед и едва ощутимо коснулся языком ее губ. — Или отсюда? — Он ласкал ей груди: сначала руками, затем языком, облизывая соски и слегка прикусывая их зубами. Джулия закрыла глаза и шумно дышала. — Или мне лучше начать с этого места? — Палец Габриеля медленно обвел ее пупок, а вскоре его губы воздали должное ее животу.

Джулия застонала и схватила его за волосы:

— Я всего лишь хочу тебя.

— Тогда владей мною.

Джулия поцеловала его, и Габриель ответил ей неторопливым поцелуем. Почувствовав, что ее сердце забилось быстрее, он стал снимать ей левую туфлю.

— Ты не хочешь, чтобы я была в них? — удивилась Джулия, глядя на него с высоты кровати. — Я их покупала для этой ночи.

— Побережем их на потом, когда мы освоим стену, — хриплым шепотом ответил Габриель.

Сняв с Джулии туфли, он некоторое время массировал ей ноги, уделив особое внимание сводам стоп. Потом он порывисто уложил ее на середину кровати и устроился рядом.

— Ты мне доверяешь? — спросил он.

— Да.

Габриель нежно поцеловал ее в губы.

— Я долго ждал от тебя этих слов и знаю, что они искренни.

— Разумеется, искренни. Прошлое осталось позади.

— Тогда давай наверстывать упущенное время.

Его движения остались такими же нежными. Его руки касались ее тела, будоражили ее тело, делая это решительно и страстно. А потом он стал ласкать ее ртом, движения которого подчинялись ритму ее вздохов и стонов. Эти звуки заставляли ликовать его сердце, равно как и сердце Джулии. Он радовался, чувствуя, как от его прикосновений извивается ее тело.

Когда руки Джулии, лихорадочно скользившие вверх и вниз по его спине, застыли на ягодицах, Габриель навис над нею и, глядя на Джулию, прошептал:

— «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные… Как лента алая губы твои, и уста твои любезны…» [28]

Джулия поцеловала его и сказала:

— Не заставляй меня ждать.

— Ты приглашаешь меня внутрь?

Джулия кивнула, и ее тело ответило волной жара.

— Да, муж мой.

— Мой кареглазый ангел.

Его язык играл с ее ртом. Их тела слились, и вскоре они стали одним целым, и из уст обоих вылетали сдавленные вздохи и стоны.

Поначалу движения Габриеля внутри ее тоже были медленными, словно ленивые волны, накатывающие на берег. Ему хотелось продлить это ощущение до бесконечности, ибо он смотрел в глаза жены и понимал: экстаз их прежних слияний, казавшийся им верхом блаженства, бледнел перед величественностью их первого брачного соития.